Мертвая долина. Книга 1. - Страница 65

- Гайка, спой нам, - неожиданно предложил Эррей, с трудом продравшись сквозь расшумевшуюся толпу.

Я чуть не вздрогнула от неожиданности.

- Что? Сейчас?!

- Спой, - повторил он, с улыбкой кивнув на взбудораженный народ, столпившийся возле нашего скромного мага и тщетно пытающийся выяснить, как у него получилось меня не поранить. Дей, конечно, упорно молчал, улыбаясь на все вопросы безмятежно и многозначительно, но это лишь подогревало интерес крестьян. Кажется, правы психологи: последнее впечатление вытесняет собой все остальные. А в отношении Дея сейчас это было более чем верно. - Спой, Гайка. Не то нашего друга разорвут на части.

Я хмыкнула.

- Ничего, отобьется. Он у нас стойкий.

- Да, конечно, - неожиданно проскрипел из повозки Родан. Бедняга. Как же ему, наверное, надоела эта роль! - Не упрямься, милая... спой нам как ты умеешь.

Я чуть не подавилась. Что-о?! И он туда же?! Вот вредина! И что ему спокойно не сидится?!

- Гаечка?

Бли-и-ин...

- Для меня. Пожалуйста.

- Хорошо, дедушка, - покорно вздохнула я и, забрав у Эррея старенькую лютню, вернулась на прежнее место.

Честно говоря, играть на ней не составляло большого труда - всего пять струн, короткий гриф, почти никакой настройки, кроме деревянных колышков. Кто хоть раз в жизни освоил гитару, никогда не забудет, как перебирать лады. А я в свое время увлекалась и этим сомнительным занятием. И, как видите, до сих пор что-то осталось.

Вытащив из-за кулис грубовато сколоченный ящик, недавно служивший Мейру и Шиге полем для состязаний, я аккуратно присела на краешек и кинула быстрый взгляд на раззадоренную толпу. На меня не обращали внимания - слишком велико было потрясение от предыдущего выступления. Народ сгрудился вокруг Дея, настойчиво его теребя, теряясь в догадках и уже начиная откровенно раздражаться, не слыша от невозмутимого Фантома ни слова, ни полслова. В какой-то момент кто-то из мужиков даже решил, что наглый циркач над ним просто издевается и молчит лишь потому, что находит это забавным, недовольно качнулся вперед с явным намерением разобраться по-другому...

Но в этот момент я тихонько тронула струны, и горячие головы неохотно обернулись в мою сторону.

- Не стоит его пытать, уважаемые! - помогая побратиму, гаркнул во весь голос Мейр. - Наш друг немой, поэтому при всем желании не сможет ответить на ваши вопросы! Он дал страшную клятву, что не вымолвит ни словечка, пока не разыщет потерянную возлюбленную и не взглянет ей прямо в глаза! Так что будьте милосердными! Не заставляйте его нарушать обет!

Я чуть не крякнула от такого наглого вранья. Дей, судя по всему, тоже. Лишь в последний момент удержался, чтобы не возмутиться в голос на бессовестного миррэ, полезшего не в свое дело. Однако на народ, как ни странно, подействовало - от Дея тут же отстали, одарили сочувствующими взглядами, повздыхали, подумали, да и оставили покое, позволив ему ускользнуть под прикрытие повозок.

Тогда я снова тронула струны, ненавязчиво привлекая к себе внимание. На этот раз - более удачно: люди, немного успокоившись, опять потянулись к помосту. Их глаза повернулись в мою сторону. Уши настороженно дрогнули. Однако большого восторга на лицах пока не виднелось - мое появление заинтересовало их гораздо меньше, чем блеснувший недюжинными талантами Дей. Мальчишки вообще потянулись гуськом за новым кумиром - раскрасневшиеся, возбужденные и с ярко горящими глазами. Девушки и даже дамы постарше все еще украдкой косились в сторону Мейра. Мужики вполголоса обсуждали ловкий бросок Дея. Кто-то нахально рассматривал волосатую грудь Шиги. Даже Бриту перепало от славы более старших коллег. И только староста внимательно следил за моими руками, с растущим удивлением прислушиваясь к наигрываемой мелодии.

И это правильно: в моем родном мире живут совсем иные ритмы. И совсем другие песни, о которых они никогда не знали и не слышали. Однако пока я просто играла. И намеренно дожидалась, когда в мою сторону повернутся все без исключения головы - сегодня почему-то очень хотелось, чтобы меня услышали. Но еще больше хотелось, чтобы хоть что-нибудь ответили. Так что запела я лишь тогда, когда ощутила себя на перекрестье взглядов, и почувствовала, что буквально держу их на кончике струны.

   Стою на перекрестке грез
   И молча жду,
   Когда оттают ручейки из слез
   На призрачном льду.
   Вокруг таится пустота,
   И в ней нет слов.
   В молчании бежит вода,
   Не пряча следов.
   В ней - отражение меня
   Такой, как есть.
   Но очень больно понимать,
   Что это - лишь месть.
   Что слишком долго не дышу,
   Когда должна,
   Что постепенно ухожу
   До самого дна...

Это старая песня. Ей, наверное, лет десять, если не больше. И она не моя, честно признаюсь. Не помню, правда, кто ее пел и кто автор стихов - это было слишком давно. Просто переложила на другой лад, чтобы слова хорошо звучали на всеобщем, а музыку оставила без изменений. Целый месяц на это потратила. Измучилась, пока готовилась. Но теперь, кажется, время пришло - вот она, достойная аудитория. Хотя вряд ли эти люди поймут, зачем и для кого я ее пою.

   Последний вдох, и ты - лишь сон,
   Ты - мой каприз.
   Я забываю обо всем
   И падаю вниз.
   Я погружаюсь с головой,
   Желая всплыть,
   Но мягкий шепот подо мной,
   Велит не жить.
   Потом - мгновенье тишины,
   Победный смех.
   И, отдаляясь от воды,
   Я вижу свой грех: